Тяжелый танк КВ-1, СССР, 1940 год 30 ноября 1939 года началась Советско-финская война. Военные не упустили случая испытать новые тяжёлые танки. Их сняли с войсковых испытаний и за день до начала войны (29 ноября 1939 г.) СМК, Т-100 и КВ в составе 91-го танкового батальона 20-й тяжелой танковой бригады отправили на фронт. Первый бой КВ принял 17 декабря при прорыве Хоттиненского укрепрайона линии Маннергейма. Танк успешно прошёл испытание боем - его не могла поразить ни одна противотанковая пушка противника, и уже 19 декабря 1939 года танк был принят на вооружение. Серийное производство началось в феврале 1940 года на Кировском заводе. 31 декабря 1940 года свой первый КВ собрали и на ЧТЗ. Общий выпуск КВ с сентября 1940 по август 1942 составил 3539 танков. Башня серийных КВ выпускалась в трёх вариантах: литая, сварная с прямоугольной нишей и сварная с закруглённой нишей. Толщина брони у сварных башен была 75 мм, у литых – 95 мм. Для 1940 года серийный КВ-1 являлся подлинно новаторской конструкцией, воплотившей в себе самые передовые идеи того времени: индивидуальную торсионную подвеску, надёжное противоснарядное бронирование, дизельный двигатель и мощное универсальное орудие в рамках классической компоновки. Первые же встречи немецких танкистов с КВ ввели их в состояние шока. Немецкий подкалиберный снаряд 50-мм танковой пушки мог пробить его лобовую броню только с расстояния 40 м. У склонных к мистицизму немцев КВ-1 получил прозвище «Gespenst» («призрак»), поскольку снаряды стандартной 37-мм противотанковой пушки вермахта чаще всего не оставляли на его броне даже вмятин. У военных наш новый танк вызывал противоречивые оценки. С одной стороны — неуязвимость, с другой — недостаточная надёжность (часто выходила из строя трансмиссия). Он с трудом преодолевал крутые склоны, его не выдерживали многие мосты. Кроме того, этот танк разрушал любую дорогу — за ним уже не могла двигаться колёсная техника, из-за чего КВ всегда ставили в конец колонны. Немцы же на себе испытали его мощь. Один из эпизодов подробно описан в мемуарах полковника Эрхарда Рауса и в журнале боевых действий 11-го танкового полка. 6-я танковая дивизия вермахта 48 часов воевала с одним-единственным советским танком КВ-1, который расстрелял и раздавил гусеницами колонну из 12 грузовиков, потом прицельными выстрелами уничтожил артиллерийскую батарею. Немцы, разумеется, вели ответный огонь, но безрезультатно. Снаряды противотанковых пушек не оставляли на его броне даже вмятин. Не помогли и 105-миллиметровые гаубицы. Саперам Рауса удалось обездвижить танк, взорвав снаряд у него под гусеницей. Но «Клим Ворошилов» и не собирался никуда уезжать. Он занял стратегическую позицию на единственной дороге, ведущей в Райсеняй, и двое суток задерживал продвижение дивизии (обойти его немцы не могли, потому что дорога проходила через болота, где вязли армейские грузовики и легкие танки). Наконец, к исходу второго дня сражения Раусу удалось, отвлекая советский экипаж перемещением группы танков 35(t), расстрелять КВ из 88-мм зениток, которые удалось установить позади танка. Но, когда его солдаты приблизились, башня внезапно повернулась в их сторону – видимо, экипаж все еще был жив. Лишь брошенная в люк танка граната поставила точку в этом невероятном сражении. Неоднократно КВ-1 выдерживали бой с несколькими десятками немецких танков. Именно на КВ воевали старший лейтенант Зиновий Колобанов (1-я танковая дивизия), в одном бою 20 августа 1941 года под Гатчиной уничтоживший 22 немецких танка и два противотанковых орудия, и лейтенант Семён Коновалов (15-я танковая бригада) — 16 танков и 2 бронеавтомобиля противника. КВ разных модификаций использовались до самого конца войны, однако постепенно их вытесняли более совершенные тяжёлые танки ИС. По иронии судьбы, последней операцией, в которой КВ использовались в большом количестве, стал прорыв линии Маннергейма в 1944 году, там где когда-то началась карьера этой машины.